|
... — Это она мне. У нас с ней, как говорится, старинная распря, а зовут меня Боб Эклс . Налегай! И оба мерно заработали веслами. Тот, что до сих пор молчал, заговорил, время от времени переводя дух: — Берегись, сынок, матери Зверя Рыкающего . Если увидишь даму, которая от пояса и ниже как змея — знай, это она. — Ах нет! — вскричал Эдгар, испугавшись. — Отвезите меня назад, я хочу назад, к мистеру Эадмеру и англосаксонским королям! Матросы рассмеялись, и Рода Флеминг тоже, во все тридцать два синих зуба. — Что ты, — сказал Боб Эклс, — Господь с тобой, сынок, ее бояться нечего. Она поистрепалась, наплодив стольких чудовищ — и Химеру, и Орфа, и даже самого Египетского Сфинкса. А также Церебра и Гидранта . — С двумя последними он немножко напутал, — сказал другой. — Ты не бойся. Спой нам песню, малец, чтоб мы дружно гребли. И Эдгар запел песню, которой не знал, но знал, что будет знать, когда начнет. В ней пелось:
Корабль о рифы опять разбит, И в трюме воды по грудь, И боцман разорваться велит, Качаешь, латаешь, и всё болит, И ждешь, когда петух прокричит, Придется ль на утро взглянуть?
К его (но, быть может, не такому уж большому) удивлению, матросы затянули припев:
Хей хо, наш боцман в ящик сыграл, Не убрал с утра свою койку.
Эдгар обнаружил, что знает и второй куплет:
Шторм рвет и ревет, нагоняет жуть, И ром из фляги пролит. Воняет сыр — ни чихнуть, ни вздохнуть, И от солонины нельзя икнуть, И глаз от злобных блох не сомкнуть, И винт опять барахлит. И гребцы подхватили припев: Хей хо, помощник погиб на посту И вкрутую с яйцами сварен.
Эдгар с удивлением (хотя он уже не мог ничему удивляться) увидел, что его везли к чистенькой деревянной пристани, на которой подпрыгивали два человечка в синей форме как бы в ярости от вида подплывающей лодки. — Что они кричат? — спросил Эдгар. Оба гребца состроили мины, говорившие: да они всегда так. Тот, что был не Боб Эклс, сказал: — Сейчас их обеденный час, а они, понимаешь, не любят, когда им мешают в обед...
|
